Заметив в баре Рильке, он направился туда. Большинство чужеродных элементов уже удалились, так что в баре остались практически только знакомые лица.

— Привет, Манге! Давай по пиву, а?

Он качал головой в ответ на эти предложения, которые градом сыпались на него, пока он прокладывал себе дорогу к Рильке сквозь группки разговаривающих людей.

— Вы уловили фишку? Если все срастется, мы скоро станем всемогущими. «Гуглбомбинг», тайные информаторы — мы справимся со всем, что угодно. Плевать, сколько каналов они используют — мы сможем всех уложить на лопатки.

Эйч Пи быстро повернул голову на голос. Конечно же, Бинс, кто еще? Окружен своими учениками из Прачечной, однако рядом виднелась и парочка незнакомых лиц.

Чертов идиот, что он творит?

Сам не понимая почему, Эйч Пи протиснулся в круг и схватил Бинса за руку повыше локтя.

— Чем ты занят, Бинс, черт тебя побери? Мы не рассказываем о делах фирмы при посторонних, ты прекрасно это знаешь, — прошипел он в ухо сослуживцу.

— Да ты чего? — воскликнул Бинс и, сделав шаг назад, послал Эйч Пи воздушный поцелуй с изрядным запахом пива. — А тебе какое дело, а? Что ты знаешь о делах фирмы — ты сам пришел сюда позавчера. Прочти инструкцию, прежде чем раскрывать пасть, бейби!

Он обернулся к своим слушателям и, получив в знак поддержки дозу неуверенного смеха, решился продолжать.

— Ты стал задаваться, потому что трахаешься с Рильке, но здесь речь идет о делах будущего!

Он приблизил к Эйч Пи свое рыхлое раскрасневшееся лицо.

— Малышка Рильке — переходящий приз. Пока ты в фаворе у Филиппа, она пускает тебя к своим лакомым кусочкам, но, как только ты выйдешь из милости у босса, перекинется на кого-то другого.

Заканчивая фразу, он ткнул Эйч Пи в грудь своим толстым, как сарделька, пальцем.

— Спроси Стоффе, если ты мне не веришь…

Бинс снова повернул голову и одарил своих фанатов глупой улыбкой, но на этот раз лишь несколько самых смелых решились улыбнуться.

— Она метит на вершину. Ее голубая мечта — прибрать к рукам Филиппа и занять место Анны у руля, разве ты еще не понял э-дргхлр!

Последнее слово перешло в бульканье, в то время как порозовевшее от пива лицо Бинса резко побагровело. Глаза выкатились, как мячики для пинг-понга; он издал несколько неразборчивых гортанных звуков, в панике цепляясь руками за пальцы Эйч Пи, зажавшие стальной хваткой его мошонку.

— А теперь послушай меня, жирный мешок с дерьмом, — прошипел Эйч Пи ему в ухо. — Если я еще раз услышу, как ты выбалтываешь секреты фирмы или льешь грязь на тех, с кем работаешь, тебе придется сожрать свои собственные яйца на завтрак. Ты понял меня?

Эйч Пи прижал его еще крепче, желая придать вес своим словам, почувствовал, как Бинс пошатнулся, на мгновение испугался, что толстяк грохнется в обморок, и поскорее отпустил его.

— Отлично! А теперь или домой, прими таблетку альведона и приложи к своим бриллиантам ящик мороженого — завтра будешь как новенький! — сказал он настолько любезно, насколько мог.

Бинс хватал ртом воздух, но наконец к нему вернулся более-менее нормальный цвет лица. Он всхлипнул, нервно кивнул и пошлепал прямо к выходу.

Эйч Пи уже сожалел о своем поступке. Что на него нашло, черт подери? Правда, Бинс и вправду болтливый дурак, но все же… С каких пор он сам превратился в поборника корпоративных интересов, стал принимать дела фирмы так близко к сердцу?

Внезапно Эйч Пи почувствовал, как кто-то потянул его за рукав. Он мгновенно обернулся.

— Спокойно, тигр! — ухмыльнулся Элрой, держа перед собой ладони. — Кое-кто просил тебя составить им компанию в баре.

— Кто именно?

— Сам посмотри, чемпион!

Элрой кивнул головой в сторону бара.

Переведя взгляд на стойку бара в нескольких метрах от себя, он увидел, что Рильке и София машут ему руками. Обе солнечно улыбались.

* * *

Таксист высадил ее на другой стороне, и едва она собралась перейти улицу, как мимо пронеслись три полицейские машины с мигалками и сиреной. Она поспешно вскочила обратно на тротуар и дождалась, пока они проехали, прежде чем снова вступить в снежную кашу.

В нижнем этаже дома располагался ресторан, и, судя по количеству нарядно одетых людей внутри и снаружи у выхода, там происходил какой-то банкет. Обходя группки курильщиков, дрожащих возле уличных обогревателей, она подошла к подъезду и нажала код квартиры на верхнем этаже. Пару секунд ожидания — и замок на входной двери открылся.

* * *

— Мы почти все видели сами, но ты должен рассказать нам, что именно произошло, — возбужденно прошептала Рильке ему в ухо.

— О’кей…

Эйч Пи не знал, что сказать. На самом деле он понятия не имел, почему Бинс настолько вывел его из себя. Правда, мужик болтал невесть что, но все-таки…

— Парню требовался урок хороших манер, — начал он.

— Продолжай!

Глаза Рильке блестели. Она была немного пьяна, это было очевидно, однако это не объясняло до конца ее нового стиля поведения.

Она смотрела на него как-то по-особенному. Почти что с восхищением.

Внезапно он отметил, что и София, женщина с большой буквы, смотрит на него иначе, нежели обычно.

— Стало быть… Пришлось объяснить Бинсу, что нужно уметь держать язык за зубами, когда речь идет о секретах фирмы.

— Придерживаться правила номер один!

На самом деле она не должна находиться здесь. На это существовало не меньше сотни причин, например, что у нее уже есть бойфренд или что ее жизнь и без свиданий с незнакомыми мужчинами уже достаточно запутана и…

Однако в нем было что-то, против чего Ребекка не могла устоять.

С той секунды, как он открыл дверь и уверенно поцеловал ее в щеку, вся ситуация оказалась под его контролем. Никаких блуждающих взглядов. Никаких осторожных вопросов, чего она хочет. С ее стороны предполагался ноль решений — все уже было предопределено.

Единственное, что она должна была сделать, — это расслабиться и наслаждаться. Изысканный ужин явно доставили из ресторана на первом этаже, но вино было из его личного погребка. Поначалу настоящее сухое мартини, которого она никогда в своей жизни не пробовала и которое лишь усилило сходство хозяина с Джеймсом Бондом.

«В исполнении Шона Коннери, не Роджера Мура», — хихикнула она про себя.

Легкое белое к закускам, затем насыщенное красное к горячему. Портвейн к сыру и затем мягкий коньяк к черному как ночь эспрессо. Ни она, ни Микке не увлекались вином — большинство бутылок, которые они покупали сами или получали в подарок, так и стояли в шкафах неоткупоренными.